Памяти Пушкина…
19 октября – известная дата, давно и прочно связанная с именем Александра Сергеевича Пушкина. Лицейский период имел в его жизни важнейшее значение. И объясняется это не только тем, что в Царском Селе юный Саша Пушкин обрёл прекрасных учителей, верных друзей и собственное осознание себя Поэтом. Но именно Лицей стал для него истинной семьёй. По крайней мере, это было ощущение, пронесённое через всю его жизнь, такую трагически недолгую…
Любопытная деталь: если мы перечитаем стихотворения А. С. Пушкина, то не найдём в них упоминаний ни матери, ни отца. Это не может не удивить. Ведь, как правило, роль родителей очень важна, а родные образы так или иначе отражаются в творческом воображении их выросшего и сформировавшегося ребёнка.
Тут мы наблюдаем не совсем типичный случай. Объяснением служит история детства нашего великого поэта.
Конечно, Александр Сергеевич знал свою родословную и говорил: «Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно; не уважать оной есть постыдное равнодушие«.
Но вот семья, в которой он родился, была весьма своеобразна. Небогатые Пушкины, не любящие и не умеющие хоть сколь-нибудь успешно вести своё хозяйство, вместе с тем стремились жить беззаботной светской жизнью. И это противоречие постоянно ставило их в трудные материальные условия.
Воспитание детей тоже не особо занимало
их. Например, сам поэт получил дома только прекрасное знание французского языка
да пристрастился к чтению благодаря библиотеке отца Сергея Львовича.
Общеизвестно также, что мать, Надежда Осиповна, не слишком жаловала старшего сына, который слабо отвечал её представлениям о том, каким должен быть сын таких блестящих родителей (Саша в детстве был несколько неуклюж, рассеян и неизящен). Неудивительно, что «прекрасная креолка», как звали её в свете, довольно холодно относилась к нему, будто удивляясь и злясь на собственную «неудачу». Порой будущему поэту приходилось переживать трудные времена в родительском доме.
Следствием такого положения дел стало то, что в дальнейшем своё детство Пушкин вспоминал мало и редко, будто решительно вычеркнув его из своей памяти. Это психологически вполне объяснимо: мы стараемся реже возвращаться к моментам, которые для нас тяжелы. Если ему и хотелось «побывать в детстве», он вспоминал именно Лицей.
Ведь эта жизненная пора слишком важна для любого человека, чтобы его место зияло пустотой или чернотой. Именно детство закладывает в характеры, мироощущения, привычки всё самое устойчивое и основополагающее. Такой отдушиной для Александра Сергеевича стали лицейские годы. Даже если в действительности в это время не всё было идеальным и прекрасным, человек, переживший в дальнейшем многие горести, преследования, клевету, ссылки, видит тот ушедший в прошлое мир чистым, полным дружеских связей, романтических чувств, взаимовыручки.
Интересно, что Лицей по первоначальному
плану императора Александра I был призван стать
местом воспитания его младших братьев Николая и Михаила.
Подраставшие в атмосфере безграничной власти они нуждались в осознании того, как в дальнейшем по-человечески относиться к другим людям, не столь высоко стоящим на социальной лестнице.
Видимо, их характеры уже начинали складывались таким образом, что возникла такая необходимость.
Иначе их наставник – генерал П.П.Коновницын – не дал бы им в своё время такого совета: «Если придёт время командовать Вам частями войск… старайтесь улучшать положение каждого, не требуйте от людей невозможного. … Крик и угрозы только что раздражают, а пользы Вам не принесут».
Но идее не дано было воплотиться, великие князья не учились в Лицее. Потому оно стало придворным и престижным, однако не так заоблачно авторитетным, как было запланировано вначале. Воспитанники получили обширное образование, хотя не всегда системное и продуманное. Это привело к некоторой поверхностности знаний лицеистов.
Но бесспорной удачей попавших туда мальчиков было погружение в особую атмосферу дружбы и уважения к личности (к слову, в Лицее не было телесных наказаний, как в других учебных заведениях той поры). Здесь поощрялось литературное творчество воспитанников, потому пробовали писать почти все, хотя и с разной степенью успешности.
В нынешний год 200-летия Бородинского сражения, не могу не упомянуть и момента, связанного с этим событием.
Незабываемое впечатление для любого человека, а тем более для мальчишек, только начавших жить (напомню, в 1812-ом лицеистам от 11 до 15 лет).
Иван Пущин писал: «Эти события сильно отразились на нашем детстве. Началось с того, что мы провожали все гвардейские полки, потому что они проходили мимо самого Лицея».
Они будто ощутили и увидели саму Историю!
Александр Сергеевич Пушкин так вспоминал в своём стихотворении на 19 октября
1836 года:
Вы помните: текла за ратью рать,
Со старшими мы братьями прощались
И в сень наук с досадой возвращались,
Завидуя тому, кто умирать
Шёл мимо нас…
И это в ту минуту не звучало как ложный пафос, а чётко отражало их психологический настрой.
Конечно, за шесть лет обучения бывало всякое: группы, конфликтовавшие между собой; некоторая изолированность от мира, напоминавшая монашескую; другие не слишком приятные моменты… Но в целом, эту тягу лицеистов к традиционным ежегодным встречам 19 октября, можно объяснить не только данной клятвой (« …и последний лицеист один будет праздновать день открытия лицея 19 октября»), но и тоской по атмосфере их юности и идеалу дружбы. Воспоминания с годами только укрепляли их круг.
День выпуска, 9 июня 1817 года, был наполнен еще множеством различных ритуалов.
Одна из самых известных традиций в Лицее – разбивать после выпускных экзаменов лицейский колокол, в течение шести лет собиравший учеников на занятия. Каждый выпускник брал на память осколок, чтобы на всю жизнь сохранить частичку любви, тепла, заботы, которыми они были окружены в стенах Лицея, ставшего для многих вторым домом.
Для самого первого выпуска из осколков колокола Энгельгардт распорядился изготовить памятные кольца. Чугунное кольцо в виде переплетенных в дружеском рукопожатии рук стало для Пушкина и его лицейских товарищей бесценной реликвией и священным талисманом. Эти кольца директор надел выпускникам лицея – и они стали «чугунниками».
Для награждения отличившихся лицеистов по эскизам Е.А. Энгельгардта были отлиты золотые и серебряные медали. Изображение на них стало впоследствии гербом Лицея. Два венка, дубовый и лавровый, олицетворяли Силу и Славу, сова символизировала Мудрость, а лира, атрибут Аполлона, указывала на любовь к Поэзии. Над всем этим гордо был начертан лицейский девиз: «Для Общей Пользы».
В день выпуска первых лицеистов, прозвучала «Прощальная песнь воспитанников Царскосельского лицея», сочинённая Антоном Дельвигом:
Простимся, братья! Руку в руку!
Обнимемся в последний раз!
Судьба на вечную разлуку,
Быть может, здесь сроднила нас!
Друг нá друге остановите
Вы взор с прощальною слезой!
Храните, о друзья, храните
Ту ж дружбу с тою же душой,
То ж к славе сильное стремленье,
То ж правде — да, неправде — нет.
В несчастье — гордое терпенье,
И в счастье — всем равно привет!
Они запомнили это стихотворение на всю жизнь, как пароль своего братства.
Директор Егор Антонович Энгельгардт напутствовал своих воспитанников такими словами: «Идите вперед, друзья, на новом вашем поприще!.. Храните правду, жертвуйте всем за нее; не смерть страшна, а страшно бесчестие; не богатство, не чины, не ленты честят человека, а доброе имя, храните его, храните чистую совесть, вот честь ваша. Идите, друзья, поминайте нас…»
Лицей был закончен, закончилось детство, но ничто не изменило силу влияния и воспоминаний об этом периоде.
В доказательство приведу один только факт.
Когда человек уходит из жизни в сознании, он, как правило, вспоминает всё самое дорогое и любимое. Умирающий Александр Сергеевич Пушкин не вспомнил своих родителей, не позвал здравствующих брата и сестру (хотя всегда испытывал к ним нежные чувства). Он вспомнил Лицей: «Как жаль, что нет теперь здесь ни Пущина, ни Малиновского, мне бы легче было умирать».
Друзья мои, прекрасен наш союз!
Он как душа неразделим и вечен –
Неколебим, свободен и беспечен
Срастался он под сенью дружных муз.
Куда бы нас не бросила судьбина,
И счастие куда б ни повело,
Всё те же мы: нам целый мир чужбина;
Отечество нам Царское Село.
(1825 г.)